Лариса Бортникова - Байки нашего квартала [Про Турцию и турков]
Я на свадьбу не полетела, хотя меня звали. Но звонила ей. Поздравляла. Желала долгих лет, покоя и счастия. Передавала многочисленные приветы неизвестным мне людям, что подкосило мой бюджет и поправило бюджет МТС. Вот, вроде бы, кто мне Надидэ, а тем паче её мамы, папы, сёстры, кузины и прочее? Но так положено законами маалее, и нарушать их нельзя! А я, как ни крути, тоже часть маалее.
***Недавно опять навещала "своих". Видела и Надидэ. Она успокоилась, поправилась, слегка подлакировала акцент. Теперь её не шпыняют соседки, хотя всё ещё хихикают за спиной, обсуждая детали интимной жизни Надидэ с Феридуном. Но она своя. Нашла своё место. Может, не самое высокое, но никому его у Надидэ уже н отнять.
- Ээээй... Надидэ! Беги сюда, помоги окошки помыть, прибрать, посидеть с детишками, - зовёт маалеее.
- Бегу, бегу, - отзывается чумичка Надидэ...
Я смотрела, как Надидэ мечется из стороны в сторону, улыбается почтительно, изо всех сил норовит доказать, что не зря удочерила её маалее, что она там на месте, пусть не на самом лучшем, но на своём. Маалеее бесстыже принимала жертву. Я смотрела и вспоминала... Догвилль. Угу...
Каждая истанбульская маалее - классический Догвилль а ля тюрка. Она оттолкнёт и приголубит, согреет и выбросит вот, стоит лишь пойти вопреки её неписаному Уставу.
Добро пожаловать в наш квартал! Hos geldiniz!
Как мы джиннов вызывали…
Короче, девяностые годы Я нахожусь замужем за турком ) в городе Истанбуле. Турок, правда, атеист и коммунист, но культурного контекста не отменяет. И это надо иметь в виду. Но я же молодая, дурная и ничего такого в виду не имею.
Поэтому с чистой совестью и прикола ради на святки решаю погадать. Разбавить, так сказать, унылый истанбульский быт доброй русской забавой.
Ну, предварительно провожу с мужем короткую просвет-работку. Мол, так и так. Язычество вкупе с православием выдают вот такой интересный результат. Необходимо ради единения контекстов опробовать на себе , то сё…
Муж кивает, поддакивает, на всё согласен. Одновременно рассказывает мне про разные мусульманские (я ж говорю - всё делаю не вовремя) суеверия. Про мелеков, про гурий, про шейтана…
Короче, мы ржом обоюдно. Обоюдно осуждаем мракобесов и дебилов всех национальностей и вероисповеданий. Обоюдно готовим медный таз с водой, обручальные кольца и прочую фигню.
А дальше НАСТУПАЕТ ПОЛНОЧЬ.
И мы выключаем свет, зажигаем свечи, предварительно спижженные мной из армянской церкви, и пускаем над медным (доставшимся мужу от прапрабабки) тазом маятник с обручальным (доставшимся мужу от прапрадедки) кольцом.
И эта блин обычная серебряная побрякушка у нас внезапно начинает выписывать над тазом гигантские круги.
Какбы сама по себе. Как бы без нашего участия. Как бы неудержимо.
Не. Мы ржом еще минут пять. Или даже десять.
Обсуждаем эти… биополя… и эти… нейроны короче.
Но как-то всё не так происходит, как мы предвкушали.
Свечки как-то неприятно гаснут.
Как-то необычно вдруг тянет холодом по полу.
Как-то особено глухо, но злобно, ударяет кольцо о стену таза - раз, два, три, десять , тридцать пять раз… в ответ на наш насмешливый вопрос мужа “сколько мне лет”?
И потом вдруг кольцо замирает и так страшно блестит при свете луны, вдруг заглянувшей в чердачное крошечное окошко…
А потом эта русская дура, которой всё еще ржачно и ни разу не страшно, жутким проникновенным шепотом сообщает.
ШЕЙТАН! ШЕЙТАН ГЕЛЬДЫ! ХИССЕДИОРУМ! (шайтан пришёл…чую его)
ну и дальше ж не останавливаюсь, но продолжаю.
“Зря, мол, мы вот так помешали православное и мусульманское. Сейчас придут шейтаны со всех сторон и ….”
И кольцо тут снова начинает вращаться с бешеной силой, стукаясь о края медного старинного таза и выбивая нам приговор.
Карочи, мужик рванул через тазик, через печку, через свечку, через все подряд к выключателю с воплем “нафиг бежим отсюда!!! Я тоже его чую!!!”
И как в страшных снах, свет включается и гаснет… Потом все таки включается, но тускл и опасен. И я внезапно понимаю, что жопа, жопа, жопа! Что-то мы сломали важное и сложное, не желая и не ведая того. И мы выбегаем на улицу. А там стамбульский мягкий снежок, звёзды и чистый воздух…
- Ты ж атеист. Как не стыдно!
- Ахаххахаха! Ну, напугался Бывает. А зачем ты про шейтана ляпнула?
- Нуууу….
Это мы уже потом ржали. Когда на утро вернулись, прибрались и решили еще неделю спать со светом.
А в тот самый момент, когда заметалось над тазом с водой старинное кольцо, было ни разу не до смеха.
Короче, не тревожьте бесов - берегите психику.
Просто вот зарисовочка…
Родила я там и вышла на работу через сорок положенных дней.
Больше мне не дали.
Рабочий день начинался в восемь, а в семь- нольноль меня забирала с автобусной остановки конторская леммминговозка. Опазывать было никак нельзя - лемминговозка ждала пять минут, а дальше ауфвидерзеен!
Правда, принимая во внимание мое нетурецкое происхождение и наличие младенца, шофер делал мне послабление и ждал таки чуть больше. Но все равно, требовалась пунктуальность.
Это не страшно, в общем.
Хуже всего было то, что днем с младенцем сидела наша турецкая бабулька, и мне ежеутренне приходилось организовывать логистику. Встать в шесть. Покормить, поменять, помыть, собрать (между делом собраться самой), упаковать ребенка в переноску - у меня была такая смешная сумка в полоску сине-белую, куда я закладывала никак не желающего спать ребенка - и бегом (на каблуках) бежать до бабушки.
Бабушка (будем честны) предлагала а) оставлять ребенка у нее на всю неделю и брать на выходные б)приходить по утрам к нам и сидеть у нас в) приходить по утрам и забирать упакованного ребенка. Однако по разным причинам, включая альтруистические, я все ее предложения отклонила.
Ну, знаете, как оно бывает по молодости - я справлюсь, я смогу, я все успею, я сильная... Короче, каждое утро в шесть тридцать я вылетала из дома при полном параде, с сумкой через плечо и с переноской в руках и мчала через пять улиц, чтобы спихнуть чадо на дневное бабушко-обслуживание.
Счастье, что бабушка проживала от нас относительно недалеко. Вот, счастье. И еще большее счастье, что имелся роскошный совершенно шот-кат. Правда там нужно было кое-где по пересеченной местности передвигаться, разик пролезать в дырку соседского плетня, разик проходить мимо собачьей стаи, и разик спускаться по очень крутой каменной лестнице вниз. Но что нам -молодым и ловким все эти препятствия!
И целый месяц, а то и полтора, я вполне справлялась. А потом случилась осень. А вместе с осенью случились ремонтные работы. Турки , они в этом смысле, как русские. То есть всё лето работы не случались и не случались, а едва начались дожди - надо непременно ремонтировать всё. А начать с лестницы.
Меж тем лестница была главным элементом шотката. Т.е. лестница это минус семь минут. Те самые семь минут, которые меня ждет мой лемминговоз. И тут рраз... и нету лестницы. Её сняли к чертям, просто выковыряли из земли и вывезли на свалку.
Я когда увидела это, честное слово, разревелась. Т.е. бегу я бегу, подбегаю к финальному отрезку... а там разрытый склон и всё дождями размыло. Будь я одна, спустилась бы, держась обеими руками за великодушно оставленную перилину. Но у меня же переноска! А в переноске шевелится и сопит!
В общем, стою я. Слёзы обиды утираю локтем. Потому что, надо же теперь топать в обход дальней дорогой, что твоя Красная Шапочка с туеском в руках. Автобусик уйдет без меня, придется добираться на перекладных, а это и финансовые потери, и опоздание на чертесколько, чего в конторе нашей сильно не любили аж до увольнения.
И вижу вдруг, как выходит из мужской кафейни (а она располагалась ровно напротив безвременно убиенной лестницы)) выходят мужики. Человека четыре (может пять) - по такому ранью их, в общем, и так много. Но там один хозяин, двое - его сыновья, и мухтар наш. Про мухтара я прежде писала, поэтому без деталей напомню. Мухтар - квартальный староста.
Ну, я еще больше застремалась, потому что, мужская кафейня вещь такая... лишний раз в ее сторону женщине и поглядеть то не положено, не то что зайти. Опять же мухтар - серьезный человек. Неулыбчивый и усатый.
Короче, я грустная такая разворачиваюсь, встаю на длиннй маршрут, и слышу вдруг как мухтар меня окликает.
- Абла! Абла! Лале абла...
Тут, хочешь не хочешь, положено обернуться. Притвориться, что не слышишь или там, не заметила, не годится никуда. "Вот, - думаю, - нелегкая ж вас притащила. И так я уже опоздала. А сейчас ещё начнутся всякие какдела - макдела. А главное рань же ранняя, небесная срань и дрись и ни одной женщины на обозримом периметре. Тьфу!
Нет нет, не подумайте. Я не боялась, что они там что-то как-то не то со мной сделают. Это из области невероятного. Но просто получается, как ни крути, нехорошо. Четыре мужика, а я одна. Нехорошо... Не ответить мухтару нехорошо, а ответишь - скажут потом, вот ведь гяурка бесстыжая - тетатетничает с мужчинами. Направо пойдешь - потеряешь. Налево пойдешь - потеряешь. Чертовы правила! Чертовы предрассудки! Чертовы турки!
